Приключения Гауди - by aristobal - Рассказ - легкая адвенчура по мотивам игры King's Bounty: Принцесса в доспехах

От автора:

Рассказ представляет собой легкую адвенчуру по мотивам игры King's Bounty: Принцесса в доспехах. Рассказ не окончен.

– Какое противное пиво подают в этой таверне на Вероне, подумал Гауди. Этот Пудро – еще тот пройдоха, бурчал юный паладин под влиянием хмеля.

Его можно было понять: все деньги у него украли пираты при переезде с Безымянного, его мучила бессонница – каждую ночь он переживал тот самый бой с отрядом нечисти, в котором он чудом спасся благодаря огню с небес, обрушившимся на полчища врага. Кто же был этот спаситель? Лежа на поле брани, весь израненный в куче поверженных им зомбей, в бреду Гауди в памяти отложилось нежное прикосновение мягкой женской ручонки, откинувшей кудри его волос и запах, какой-то специфический запах… Гауди не принадлежал ни к одному из рыцарских орденов, помощи было просить не у кого. Напыщенные бароны Вероны отказали в приюте молодому воину.

– Так дальше продолжаться не может, – думал Гауди, – нет денег даже на крышу над головой, – нужно что-то делать.

Его взгляд скользнул по прокопченной свечами стеной таверны, на которой висели два контракта на поимку разбойника и какого то пройдохи. Шатаясь Гауди подошел поближе: 199 золотых! – врезалось в глаза рыцарю, – ведь на эти деньги хватит купить боевого коня и новые доспехи для турнира, а затем ведь можно бросить вызову самому серу Хенингему и заставить считаться с собой весь нобилитет.

Гауди внимательно прочел условия контрактов. Неуклюже оформленные описания давали мало сведений – под эту гребенку можно было поймать любого и сдать на суд местному маршалу.

Единственное, что уловил Гауди – это то, что грабитель – чертовски красивая девушка, с задиристым носиком и веснушками, грабившая исключительно местных аристократов, а пройдоха – какой-то приезжий делец, предлагавшим всем чудодейственную лечебную мазь от ран, которая не способна была даже излечить укус комара, и организовавший, какую то хитрую ступенчатую схему выманивая у местных крестьян их кровно заработанных грошей, обещавший все вернуть до последнего сантима с наваром.

Полон решимости взяться за дело, Гауди направился к выходу. В этот момент дверь таверны вскрипнула и Гауди нечаянно налетел на какого-то толстого коротышку, который отлетел на добрых два ярда, его сундучок, раскрывшись выпал у него из рук, со звоном выплеснув свое содержимое на пол – разбившиеся скляночки, мензурки и какая-то зеленовато-бурая противная на вид жидкость заполонили внимание всех завсегдатаев…

– О милостивый сир! – запричитал коротышка, в растерянности крутя наполнившимися отчаянием глазами вокруг.

Этот голос Гауди уже где-то слышал, но не мог быстро припомнить где именно, тусклый свет таверны не позволял разглядеть пришельца. Гауди сделал шаг навстречу, чтобы помочь подняться бедолаге. В этом миг воцарившая пауза была нарушена грубым пьяным мужлацким голосом, раздавшимся позади.

– Эй ты толстяк, покажи свое личико, – востребовал голос, принадлежавший местному пропойце и драчуну Питеру Драйну.

Взгляд толстячка и Питера встретились.

– Так это ж тот плут, который продал мне лекарство, от которого у меня три дня крутило живот, – заревел мужик. На его лице, и так вечно багровом, проступили хаотичные пятна синевато-бирюзового оттенка.

– А ну негодяй верни мои деньги, сейчас ты получишь настоящую взбучку, – грозно и решительно поднялся Питер со своего места.

Толстяк, развалившийся на полу, издал звук наподобие визга, – все пришел конец славному торговцу Лью, – подумал он, а я ведь еще такой молодой, еще не побывал на Рехау, не испробовал сладкого щербета, который варит старая Бабура, – вся жизнь пронеслась как калейдоскоп за считанные секунды.

Гауди, увидев отчаяние на лице коротышки и будучи благородным молодым человеком, решил помочь последнему.

– Сер, – обратился Гауди к Драйну, – может урегулируем это недоразумение как цивилизованные люди?

– Что, как ты меня обозвал юнец? – наверное из-за необразованности, а может что-то не дослышав, – выпалил Питер. Его глаза начали наливаться кровью как у быка перед схваткой за самку. Оттолкнув Гауди он направился к толстячку.

Терпение Гауди лопнуло, схватив рукой за плечо мужика, он резко его повернул к себе. – Еще раз прошу Вас... Но рыцарь не успел договорить свои нравоучения – мощнейший удар сковал дух молодого воина.

– Ну что получил, – ехидно оскалился Драйн, – сейчас я тебя тоже научу уму разуму.

Но Гауди был не с робкого десятка – как-никак подкову разорвать для ничего не стояло. Молодого воина всегда подводило излишнее благородство. Быстро совладав с собой он парировал удар Драйна и со знанием дела нанес увесистый удар в ответ. Тело Драйна подняв столб пыли с грохотом треснулось об пол – вся ветхая утварь в таверне затрещала.

Гауди направился к коротышке, чтобы помочь ему встать. – Сер, не бойтесь, Вас никто не обидит пока я рядом, – сказал Гауди. Сморщенные глаза на секунду открылись – затем закрылись, он не знал, что думать в аду он или в раю, и можно ли в раю торговать, – первые мысли Лью были неосознанны и противоречивы. В то же мгновение он быстро понял, что он еще жив и опасность еще не миновала – поднявшийся мужик, откуда-то взявший вилы, с гримасой безумца мчался на стоявшего к нему спиной Гауди.

Размышлять было некогда – толстячок ловко извернулся, сделал кувырок вперед и искусно поставил подножку забияке. – Знай наших! – радо воскликнул Лью, – Питер в очередной раз плюхнулся на пол.

– Откуда я знаю этот голос, – в очередной раз подумал Гауди, – размышлять было некогда, нужно поскорей отсюда убираться, пока трактирщик не опомнился и не выставил счет за причиненную разруху.

Схватив толстяка за руку Гауди направился к выходу. Но нет тут-то было. Тело, начало подниматься, бормоча какую-то несусветную ахинею:

– Армаге… Армадец… Арма…– пытаясь припомнить нужное словцо, стоя на коленях, бормотал Драйн, вознеся руки в потолок таверны.

– А вот тебе ! – и коротышка влупил своим увесистым сундучком по голове мужика.

Это была последняя капля, склонившая часу весов, Драйн – отключился надолго.

Трактирщик Горбун выбежал на середину трактира, и начал истошно причитать и звать на помощь маршала.

Гауди и Лью быстро очутились на свежем воздухе. В раздумье они стояли на перекрестке возле таверны, думая куда пойти. Старый фонарь отбрасывал от них причудливые тени.

Погода была прекрасной. Месячный свет ласково играл с прибоем у пирса, невиданные рыбы игриво плескались стайками, блестя своей чешуей. Старый моряк развесил на просушку свои сети и думал о завтрашнем дне. Служитель маяка делал свой очередной обход. В небе раскинув огромные крылья парила какая-то огромная птица. По правую руку, на городской площади продолжалась череда гуляний и представлений, организованных Фридрихом, который не мог остановится от празднований в честь своей коронации и продолжал опустошать и без того скудную казну. Гул радостного карнавала и смеха раскатисто раздавался оттуда.

– Нет, туда нельзя идти, слишком людно, – сделал вывод Гауди. Оставалась одна дорога в лес. Извилистая тропинка поглощалась, раскинувшимся обе стороны вековым лесом, как будто маня в неизвестное, одновременно грозно предупреждая об опасности скрипучими взмахами веток и криками диких зверей.

– Ну что ж, сейчас нужно уносить ноги. Утро вечера мудрее, – подбадривал себя Гауди и оба союзники по драке молча направились в лес…

…И так двое напарников по драке направились в дремучий лес. Не пройдя и сотни ярдов Лью начал тихонько бормотать, подсчитывая убыток от порчи своих целительных микстур, на что Гауди, пытавшийся соориентироваться на местности, не обращал внимания. Нытье толстячка начинало усиливаться в унисон с урчанием его желудка, он вяло ковылял по ухабистой тропинке, то и дело спотыкаясь о корни деревьев, уже волоча по земле свой сундучок. Было видно, что торговец пережил сильный стресс, изголодался и хочет отдохнуть.

– Ур-ур, – раздался резкий звук совсем рядом. Странники остановились и их взор привлек огромный гриб, на котором восседала большая белая сова. "Брысь отсюда", – от неожиданности изрек толстячок, – "тебя еще не хватало". Гауди внимательно присмотрелся – птица не испугавшись угрозы Лью, продолжала пребывать на месте, ее правое крыло находилось немного в неестественном положении. Поняв, что с птицей приключилась беда, юный рыцарь осторожно шагая направился на помощь к ней. – Ур-ур, – вторила птица, как будто указывая на причину своей беды. Бережно исследовав совиное крыло, Гауди заметил следы увечья, нанесенного каким-то охотничьим силком. "Бедняжка", – молвил Гауди, – "кто же тебя так?"

"Сир, у Вас осталось какое-нибудь лечебное зелье?", – обратился юноша к торговцу. Вопрос застал последнего врасплох. "Э, ну, есть одно…, но ведь это птица, а не человек, следовательно – заплатить не может…", – логично заключил торговец. Укоризненный взгляд Гауди, что-то задел в глубине Лью. Это что-то начало зудеть, сдавливая вздох, его лицо начало местами краснеть. Это была совесть, Лью когда-то слышал о ней, что она есть, но никогда ранее такого чувства он не испытывал. "Э, ну я же не врачевателей зверей, хотя есть у меня одна целительная мазь – редчайший экземпляр, настоян на серных минеральных ваннах Шеттеры, содержит экстракт редких трав, растущих на Хвосте Феи". "А почему она зеленая и такая жидкая?", – недоумевал Гауди. – "Это я немного добавил купороса, так больше будет", – ответил Лью, – "и бренд придумал – настойка брильянтовая – в масть под ее цвет и название дорогое!" "Да она хорошая – сам Асклепий мне ее презентовал! Ну не совсем презентовал, цену он загнул не виданную, скупердяй эдакий – я его отвлек и…" "Сир!?" – гримаса добропорядочного Гауди, не смеющего даже думать о бесчестных поступках, охладила Лью. Проявления совести, бившие ключом у Лью, начали истощаться. "Ну вот, попробуйте, не больше капельки, аккуратно, не пролейте лишнее", – скупо наставлял толстячок Гауди. В ответ – рыцарь щедро окропил место ушиба и перевязал крыло совы. Сова взмахнула пару раз крыльями, видать оказанная помощь была не напрасной, и возможно первый раз в жизни Лью и не солгал – мазь оказалась чудодейственной. Сделав благодарственный круг над головами спасителей, птица направилась на северо-восток в сторону Умкаса. "Ур-ур – Спа-си-бо – Ур-ур", – как будто раздалось из высоты. Гауди и Лью посмотрели друг на друга – оба понимали, что птицы разговаривать не могут, но стеснялись спросить об этом друг друга.

"Сир, не переживайте Вы так, Вы сделали доброе дело", – нарушив паузу, похвалил Гауди Лью. "Я доброе дело!?", – лоб торговца нахмурился, погрузившись в сложные вычислительные процессы выгоды / убытка от сделанного "добра". Глубокая морщина свидетельствовала о не полном понимании происшедшего.

Тем временем ночная тьма поглотила все остатки лунного света, начинал моросить слабый дождь, ветер пронизывал до косточек. Нужно было сделать привал, это было очевидное решение. Направив толстячка собирать хворост, Гауди быстро соорудил вокруг гриба пристанище из веток, затем разжег костер. Усевшись вокруг костра, странники пытались согреться от слабого пламени, развевающегося на ветре. "Не плохо бы было перекусить", – мысли Лью начали возвращаться к жизненным реалиям. "Да у ж", – взор Гауди привлек все тот же гриб, на котором ранее седела сова. "Вот здоровяк, откуда он взялся", – поинтересовался Гауди. "Он не съедобен милостивый рыцарь", – ответил Лью, – "еще будучи на Элоне, за чашечкой чая, местный звездочет, мадемуазель Блесс, поведала мне о страшной трагедии происшедшей на Теане в прошлом: о страшном падении метеорита и о его последствиях, о зарождении жизни и генезисе…". "Мы все дети божьи!", – перебил Лью паладин, "что за ересь, Сир!"

И тут, после дневной суеты, Гауди наконец-то внимательно присмотрелся к собеседнику. Его знакомый голос и повадки, не давали покоя молодому рыцарю, вмиг – язычки пламени осветили недоумевающее лицо толстячка: ухоженные торчавшие вверх усики, бравадная треуголка с неуместным пером, пестро расшитый камзол с гламурными застежками, трещавший по швах от увесистого объема толстячка. Все стало на свои места: перед ним оказался тот самый торговец – жулик – Лью Клисан, который продал ему несколько лет назад турнирное копье, по его уверениям "наилучшего качества, сертифицированное лучшими мастеровыми Монтеро", а на самом деле – оказавшееся на полтора фута короче стандартов королевской гвардии Дебира. По этой причине тогда совсем юному мальчишке отказали от права участия в турнире и не приняли на службу к королю Фридриху. Сколько насмешек и хохота выслушал тогда Гауди от местной элиты! Ему тогда казалось, что вся жизнь пошла наперекосяк. Копье поменять Клисан отказался, мол гарантия закончилась, товара на складе нет и как будто он рыцарь Гауди его не правильно эксплуатировал – не в соответствии с прилагающейся инструкцией! По этой причине он стал странствующим рыцарем одиночкой, пытавшимся доказать, что он чего то стоит. И вот они встретились: он и его обидчик Лью Клисан.

Смутные подозрения начали закрадываться и у торговца. От замешательства молодого человека все извилины Клисана заработали на полную мощь: обман пронизывал всю жизнь Клисана и возможно даже с самого рождения. Перебирая в памяти все свои выгодные сделки, Лью вспомнил тот случай! "Да, что ж за день сегодня такой!" – заскулил он. "Сир, да как Вы могли так поступить со мной!" – вопрошал паладин. Напряжение возросло еще больше… Лью сжался в комок, он был просто парализован от происшедшего совпадения. Гауди и не помышлял как-то обидеть Клисана, он хотел понять почему Лью так поступает, почему ведет такой образ жизни. В беседе оба забыли об окружающем и не услышали тихих крадущихся шагов со стороны.

Затянувшаяся пауза была нарушена, скрежетом сабли, извлеченной из ножен, и выстрелом из пистоля с последующей констатацией: "А ну-ка мальчики гоните Ваши денежки!"…

События развивались стремительно. Нервы Клисана окончательно сдали: услышав требование раскошелится бедняга не выдержал – упал в обморок как личинка крупного жука в анабиоз, задрав лапки вверх.

В свою очередь Гауди не растерялся, быстро вскочив, опасаясь повторного залпа, он бросился вперед в надежде сбить противника. Навалившись всем телом на разбойника он с легкостью повалил его с ног и они кувырком покатились по земле. Выстрела не последовало и Гауди своими могучими ручищами клещами сжал соперника. К его удивлению тело нападавшего оказалось намного меньше в обхвате чем он ожидал, оно было мягкое и одновременно упругое на ощупь. Наконец открыв глаза, Гауди возлежавший на спине, в слабых отблесках пламени костра различил контуры пытавшейся вырваться из его объятий юной девушки. Последняя словно молодая рысь энергично боролась и не сдавалась.

Очевидно, что девушка была не кисельной барышней и могла постоять за себя. Лихо посаженная бандана, яркое, но опрятное пиратское облачение, подчеркивающее прелести ее фигуры – это первое, что заметил рыцарь.

От неожиданности Гауди немного ослабил хватку, чем незамедлительно воспользовалась незнакомка. Прижавшись всем своим телом к Гауди она повалила его как будто на лопатки и ликующее произнесла: "Но, что – сдаешься?!..."

Гауди решил наконец взять инициативу в свои руки, он крепко, но очень нежно прижал к себе девушку: и вот его взору открылись те самые веснушки и вздернутый носик, несколько косичек волос, голубые, но одновременно пылающие каким-то непонятным оттенком глаза, красивые губки и белоснежные зубки в совокупности отчетливо выдавали грабителя из контракта, разыскиваемого полицмейстером Вероны. А контуры лица! – такие формы Гауди видал лишь на фресках в городской церкви!

Взоры молодых людей пересеклись, высоко поднимающаяся грудь молодой девушки, так, что был слышны учащенные удары сердца, ее взор, полный решимости, окончательно затмили сознание молодого рыцаря. Неуверенность в борьбе молодого человека заинтересовала девушку. Ей первый раз в жизни встретился такой соперник: одновременно сильный и неловкий. По ней было видно, что желание одержать победу постепенно отходит на второй план. Белокурые волосы юноши как будто манили к себе, его порозовевшие от неловкой ситуации щечки вызывали улыбку. Их губы, влекомые невидимым магнитом, неумолимо приближались друг к другу…

Тем временем, открыв один глаз, затем закрыв его и открыв другой, Лью пытался сориентироваться в ситуации. Побледнев от страха, он сперва пытался затаится – "вдруг не заметят". При плохой освещенности ему показалось, что Гауди повержен, и враг вот-вот сделает свое черное дело. Гауди – в беде! Его первой мыслей было убежать, что есть сил; но вот опять это новое ранее невиданное чувство совести не позволило ему совершить бесчестный поступок. "Наверное это какая-то зараза – нужно срочно навестить Бабуру – она имеет опыт выводить всякую порчу", – мысли быстро пролетали одна за другой. "А будет, что будет!", – второе я Лью требовало решительных действий. Кряхтя и сопя, но довольно прытко, он поднялся и помчался с нечленораздельным боевым кличем на помощь Гауди. Его топот и визг пробудил всю округу. Птицы напуганные, истошностью Лью взвили в высь на безопасное расстояние, мелкие зверушки забились в норы и свои укрытия, а хищники в недоумении начали лихорадочно вспоминать систему лесного вассалитета. Тяжелая поступь торговца как эхо гулко раздавалась по всему лесу. Почти добежав до Гауди и его обидчика, Лью, по стечению обстоятельств, споткнулся о корень могучего дуба. "А-а-а", – как из дырявого меха выходили остатки воздуха из легких Лью и вместе с ним остатки храбрости. Падение Лью было эпично – распластав руки он грохнулся что есть мочи о твердую землю как мешок с картошкой совсем рядом от Гауди. "Ой-ой-ой!", – застонал торговец.

Сие происшествие не могло остаться незамеченным двумя молодыми людьми, на мгновенье отвлекшимися от всего происходящего. "Это Лью", – как бы оправдываясь, но с гордостью, наблюдая отверже­нный поступок своего сопопутчика, изрек паладин, – "А меня зовут Гауди". "А я Джина", – покраснев ответила девушка в пиратском обличии, быстро оценив сложившуюся ситуацию. Нравоучения ее тетки Исшары о необходимости быть приличной целомудренной девушкой вмиг всплыли в сознании Джины. "Что же я делаю? Кто этот красивый и отважный молодой человек? Что это за чувство, заставляющее все забыть, вскружив голову и заставив учащенно быть сердечко?" – мысли проносились одна за другой. "Нужно срочно помощь твоему другу", – пытаясь как-нибудь по скорей преодолеть сложившуюся неловкую ситуацию сказала девушка. "Да, да, конечно", – ответил Гауди, увлеченный прекрасной незнакомкой. Он вежливо помог подняться девушке, и они вместе опустились на корточки вокруг стонущего Клисана…

"Ой-ой-ой", – продолжал стонать герой-бедолага Лью. "Здесь болит?" – спросил Гауди, нажав ему между ребер. Последовавший истошный возглас – означал, что болит. "А здесь? Пошевели руками и ногами", – продолжал обследовать пострадавшего рыцарь. Десять минут ушло на то, чтобы выяснить, что у Лью болит все, что он, по его словам, – на грани гибели. Его состояние отягощалось мощным стрессом, пережитым за последнее время. Естественно все было неправдой. Несколько ссадин и большая шишка на лбу – вот и весь результат безрассудного, но вместе с тем храброго поступка Лью. Гауди это все быстро понял. "Руки и ноги на месте. Давай поднимайся!" – заключил паладин. Джина быстро обработала "кровоточащие" раны торговца остатками целительной мази. Лью, сидевший на земле, вызывал у всех сожаление и вместе с тем улыбку. Набухшая красно-фиолетовая шишка на лбу, обработанная зеленой жидкостью, стала объектом внимания местных светлячков. Эффект усиливался периодически бегавшими по кругу глазами толстячка, до конца не понимающего, что происходит. Приближалось утро, о чем возгласил петух в близлежащей деревне. "Нам нужно привести себя в порядок и подкрепиться", – сказал Гауди. Он не хотел поднимать тему, почему Джина занимается разбойничьим промыслом и что она такого натворила, что за ее поимку обещана награда. "Все должно стать на свое место само собой", – успокаивал себе рыцарь, мимолетно посматривая на девушку. Последняя, также уставшая от ночного происшествия, размышляла о том, что делать дальше. "Миледи, как Вы, с Вами все хорошо", – пытаясь завязать разговор начал Гауди. "Да все хорошо", – не зная, что ответить сказала Джина. "Куда Вы путь держите, чем занимаетесь?" – заполнила возникшую паузу девушка. "Я странствующий рыцарь. Судьба привела меня на Верону. К сожалению дела мои не очень хороши. Особой славы и доблести на Безымянном я не снискал. Нежить продолжает упорно отвоевывать остров, скоро воинство святой церкви будут вынуждено его оставить. Фридрих не заинтересован в моих услугах. У меня даже нет боевого коня! Чем дальше заниматься я не имею малейшего понятия", – честно ответил Гауди. Взгляд Джины переместился на Лью. Последний продолжал пребывать в состоянии невесомости и что-то бормотал себе под нос. Из редких доносившихся отрывков его шепота можно было уловить упоминания о его несчастном детстве, о пережитых невзгодах, о каком-то подлеце Саргатосе и сделке с ним. "Бедняжка", – вырвалось из уст Джины и Гауди. Быстро обдумав услышанное, Джина приняла твердое решение помочь новым знакомым. "У меня к Вам предложение. Давайте доберемся до ближайшей деревни, и я по пути изложу Вам его суть". "Ну что ж, если дело благочестивое и требует нашей помощи, мы с радостью Вам поможем", – ответил Гауди. "Значит решено, в путь", – решительно поднялась Джина. Вместе с Гауди они помогли встать Лью, который чуть-чуть начинал приходить в себя и как кораблик решил плыть навстречу неведомому…

И так наша троица направилась по начавшейся постепенно расширяться лесной тропике, что знаменовало скорое приближение к людскому поселению. Утро было прекрасное: чистый воздух и небо с теплым ласкающим солнышком, нежно обволакивающий легкий туман, капли россы на пробуждающихся цветах ярких оттенков, набирающий обороты концерт всевозможных певчих птиц гармонично сочетались, мимолетно отгоняя мрачные мысли от наших попутчиков. А вот и старый обветшалый дорожный указатель, клюющий своим острием как старая птица землю, извещающий, что дорога на север ведет к замку Де-Лавера и далее на Монтеро, а на восток – можно попасть в поместье Одина.

"Мы на правильном пути, скоро будем на месте", – уверенно отметила Джина. Ничего не предвещало неприятностей и Клисан начал потихоньку приходить в себя. Возможность скоро подкрепиться магически действовала на него, придавая сил, вследствие чего Гауди едва поспевал за ним.

Вдруг девушка замерла на месте, почуяв неведомую опасность. Гауди, вопрошающе посмотрел на Джину, озабоченно державшую на руке, свисающий с шеи амулет. Последний словно пульсировал, насыщенно изменяя свой окрас. Гауди никогда раньше не видывал такой диковинки. Судя из постепенно набирающего звука шагов и скрежету оружия это была воинская колона. В мгновенье, откуда не возьмись, на перекресте показался весьма приличный отряд. Но отряд кого Вы бы думали – демонических тварей ветеранов! Секунды не прошло как Лью, Гауди и Джина были окружены – отступать было некуда. Рассекающие со свистом воздух большие топоры палачей были грозным оружием. А уж будьте уверены – демоны были мастерами боевого искусства.

"Ро-х-ум! Ро-х-ум!" – неистово скандировали исчадья ада. Закрученные хвосты, противные и страшные рогатые морды, предвкушающие скорую расправу над несчастными, бьющие о землю копыта, вырывающие клочья земли, и распространяющие мерзкий запах с примесью серы – подчеркивали трагизм текущей ситуации.

И вот, на передний план вышел высокий и крепкий демон – их предводитель. Безусловно командир демонов выделялся на фоне своих подопечных. Это был демон юных лет, с хорошо посаженной осанкой и по мерке демонов достаточно опрятен и ухожен. Напряженные играющие мускулы и неединичные шрамы на его теле, выступающие скулы подчеркивали мужественность данной демонической личности. От него как будто веяло обжигающим пламенем. Все указывало на то, что он был благородного происхождения.

Делать быть нечего, силы были не равны, Гауди это понимал, оценивающее осматривая главного среди демонов. Рыцарь приготовился достойно погибнуть в бою, не дав в обиду девушку и Лью. Удивительно, но Лью не испугался, наоборот как будто наделенный бесстрашием сжав кулаки и отстранив за спину Джину, он приняв грозный вид и стал рядом с паладином на шаг вперед, рыча в ответ на малоизвестном элонском наречии проклятия в сторону демонов, еще больше дразня и заводя последних.

В свою очередь командир демонов, обнажив свой топор, начал медленно и грозно заносить его над обороняющимися. Остро отточенное блестящее в лучах восходящего солнца лезвие, которое вот-вот должно обрушиться, отбрасывало зловещую тень, готовую поглотить, разинув пасть, храбрых попутчиков.

"Ка-трэ! Ка-трэ! – Назад!" – неожиданно раздался голос Джины. Ее глаза, голубоватые от природы, наполнились ярко фиолетовым оттенком. Джина словно преобразилась, воинственно уверенно приближаясь к демону, держа в руке амулет. Гауди ни чего не понимал, на каком языке разговаривает девушка, почему она не боится рогатых и самое главное –почему воинственный демон опустил топор, застыв в изумлении уставившись, на амулет и Джину. "Госпожа! Мы не знали. Помилуй нас", – изрек он, с почтением опустившись на одно колено. "Ур-гаш", – все демоническое воинство как один грохнулось об землю, боясь поднять головы.

"Отведи своих головорезов и дай нам пройти, лишние проблемы не нужны ни тебе, ни мне", – приказала Джина.

"Слушаюсь госпожа", – одного мановения руки командира было достаточно, чтобы демоны начали отползать в почтении. "Еще раз прошу простить нас за досадное недоразумение", – изрек главный демон. В считанные секунды демоны ретировались и убрались восвояси.

Сказать, что Гауди и Лью были ошарашены, значит ничего не сказать. Оба вопрошающе уставились на Джину. "Наверное мальчики, я должна Вам все объяснить", – стесняясь ответила на их взгляды Джина…

"Понимаете, я не простая разбойница. Моя мама повелительница одного из могущественных Домов Демониса, а отец – храбрый искатель сокровищ. Говоря человеческим языком я принцесса", – начала монолог Джина. "Как могла случиться такая немыслимая связь", – спросите вы, – "так для любви нет преград". Моя мама раньше была не совсем душкой и послушной, но встреча с королевским рыцарем полностью ее изменила и не только ее: все в нашем небольшом Доме преобразилось к лучшему. Даже тетка Исшара и та образумилась и учредила институт благородных демониц... "Творить добро!" – отныне выгравировано на гербе нашего Дома. "Да нет у меня хвоста", – предупредительно ответила на взгляд слушателей Джина, – "я такая как и Вы". Ну почти такая… конечно я унаследовала от родителей некоторые специфические черты, но в целом природа распорядилась так, как вы можете видеть. "Так что же я здесь делаю?" – спросите Вы. Это один из этапов посвящения в принцессы. Хоть это древний демонический пережиток, но папа не мог воспротивиться вековым традициям. Я должна провести год среди людей, понять их чувства, радости и печали, узнать их слабости и сильные стороны, и в конечном счете сделать детальный отчет на тему "Слабости человеческих душ: истоки и уязвимости" на заседании консилиума высших демонов. А тем временем мама и папа поехали на охоту – гонять зомбей на Безымянном. Попав на Верону я столкнулась с ужасной несправедливостью. Достигнутые таким трудом плоды освобождения страны начали быстро впустую растрачиваться, вновь начала укрепляться феодальная знать, даже прежние господа начали возвращаться в свои поместья, например, как Один, владелец тутошнего замка. И я решила помогать обездоленным в меру сил, немного пощипывая богатеньких мажоров и помогая бедным. Во время моих приключений я узнала от одного пирата, того еще любителя рома, легенду о трех могущественных артефактах, ранее не виданных по силе на Теане. С его слов, собравший воедино меч правосудия, подкову удачи и корону хранителя очага познает свое жизненное предназначение, встретив свою судьбу. Эти артефакты разбросаны по всей ойкумене, есть только ориентировочные предположения, что их следует искать в Демонисе, на Монтеро и Умкасе. Вот я и решила, что это будет геройский поступок, достойный зачета моего времяпровождения на земле. Все ниточки моих поисков ведут к властителю местного замка, что-то неладно с ним. Делаю я это не с корысти, а ради своего испытания, уж больно сурова экзаменационная комиссия на соискание титула принцессы, а подвести родителей я не могу. Если составите мне компанию, то все только выиграют от этого. Я получше узнаю Вас, а храбрых людей очень ценит папа и мама, они всегда будут рады помочь им, да и вместе веселее. "Так что скажите мальчики?" – спросила Джина.

"Сокровища!" – прошептал Клисан. Одного взгляда на его внешний вид было достаточно, чтобы понять, что другое избитое "Я" Лью на время дало отставку первому – храброму и доброму, в последнее время робко проблескивающему в торговце. Мысли Клисана были далеко: пиастры, жемчуга и драгоценные каменья словно искорки заведя причудливый хоровод мелькали перед его глазами. "Наконец у меня будет двухэтажный домик в форме огромного гриба, построенного в стиле ампир. Я смогу открыть магазинчик на Элоне оптовой продажи целебных трав и прочих микстур, за этим будущее – я уверен. Движение на перекрестке на Элоне также можно сделать платным – вот удивиться Ульдара, шастающая туда сюда без толку. Да что там магазинчик, открою филиалы на всех обитаемых землях Теаны, ну… за исключением Умкаса – мы ведь уже знаем, что у зверей и птиц денег нет… Будет учреждена Ост-Теанская торговая компания. Да что там Теана!…", – мысли Лью как беспорядочный легкий ветерок зарождались одна за другой, а возможный доход от его начинаний разрастался в немыслимой пропорции.

Гауди, ошеломленный от услышанного не мог прийти в себя. "Хвоста нет – уже хорошо! Но демоны!?" – рыцарь прекрасно помнил наставления сурового деревенского священника о хитрости и коварности рогатых и необходимости держаться от них подальше, которые он с трепетом слушал в юном возрасте. Как же быть? Его взгляд скользнул по формам Джины. В лучах утреннего солнца она была еще прекрасней. Ее юное тело словно манило к себе. Их взгляды встретились: сейчас ее глаза излучали лишь добродушие и еще какое-то ранее неведомое чувство, в которое сейчас он начал погружаться со всей быстротой. "Что же делать?" – вторил мысленно паладин. "Наверное это испытание для меня, я должен достойно его пройти. Я не могу оставить друзей, да друзей, в первую очередь я должен делать добро и наставлять на путь истины, сошедшие с него души", – внушал себе Гауди, в первую очередь косясь на Лью. "Я согласен", – принял решение рыцарь. "Я очень рада", – ответила Джина, – "а вот уже и окрестности деревни видны, давайте поспешим". Чтобы как-то отвлечь мысли Клисана о торговом покорении вселенной и изменении осей вращения ближайших галактик, рыцарь осторожно подтолкнул последнего. "Пойдем дружище, а то каша остынет!", – шутя сказал он. "Какая каша? Как остынет?" – не мог понять Клисан, еще парящий в мире акций, облигаций и крупных финансовых махинаций.

И вот их взору открылась маленькая деревенька, состоящая из несколько аккуратно ухоженных домиков. Небольшая площадь имела выход к морю, на берегу которого можно было видеть сохнущие рыбацкие сети и просмоленные лодки, вязанки прокопченной рыбы, развешанные как гирлянды во всех возможных местах. Аромат свежескошенной луговой травы витал в воздухе, навевая вспоминая о безоблачном детстве. На фоне всего остального выделялась сельская мельница, как огромный неповоротливый гигант, скрипя вращающая своими лопастями, распугивая птиц, куда эффективней, чем старое огородное чучело. Жизнь в деревеньке кипела своим размеренным чередом. Сельский петух гордо и деловито делал обход своих владений; розовый поросенок, успевший досыта отведать материнского молока, выбежал на середину и площади и со всего размаха плюхнулся на землю, вращаясь как юла; прочая живность, видать выясняя кто здесь главный, завела оживленную понятную только им перебранку. Белый дымок, из деревенской печной трубы извещал, что вот-вот поспеет сытный завтрак. "Нам сюда", – указывая путь сказала Джина…

"Джина, деточка, где же ты так долго была, мы все испереживались!?" – вопрошал местный крестьянин Корвин. "Со мной все в порядке, а это мои новые друзья: Гауди и Лью", – Джина представила рыцаря и торговца Корвину. "Проходите, присаживайтесь, вот-вот каша поспеет". Корвин, смекалистый малый, моментально сориентировался и начал второпях накрывать на стол, посматривая на новоприбывших. Застенчивое поведения паладина, взгляды мельком проскальзывающие на Джину, подобная реакция от девушки в ответ наталкивали на мысль о зарождении между ними определенных чувств. Наделенный большим жизненным опытом крестьянин решил подчеркнуть достоинства Джины, к которой он по отечески привязался с момента ее появления на Вероне. "Наша Джина – храбрая девушка, и не раз защищала нас от произвола тутошнего помещика Одина. Вкусно готовит да и рукодельница отменная. А красавица то какая! Где такую сыщешь!?" – как бы между прочим завел хвалебную песнь Корвин. Молодые люди еще более смутились и боялись пошевелиться. Тем временем внимание наконец пришедшего в себя Лью переключилось на трапезный стол. Аромат свежевыпеченного хлеба, заправски приготовленной каши, простой закуски заставил забыть о всех текущих невзгодах. Изготовленная в домашних условиях колбаска, вяленная рыбка, маринованные грибочки и разные соления манили к себе, как бы приговаривая-споря "Отведай сперва меня, нет меня". Слова крестьянина для Лью отошли на второй план, а может быть и глубже, и он погрузился в блаженный процесс поглощения пищи. "Да Вы не смущайтесь, ешьте, видать изголодались", – подбадривал Корвин, не забывая расхваливать Джину. Лью дважды просить не было нужды, Гауди и Джина также начали потихоньку заглядывать в тарелку. Лью попросил добавки, затем еще… Крестьянин был очень доволен, что его простая еда была вся с аппетитом съедена и по достоинству оценена гостями.

"Расскажите нам, ничего ли необычно не происходило в поместье", – закончив обед спросила у крестьянина Джина. "Все как всегда, иногда ночью в замок захаживают подозрительные личности, а из подвала раздается какой-то жалобный писк. Поговаривают, что Один связался с орденом некромантов и совершает всяческие гнусные обряды в своем замке. Каких бедняг он держит в заточении мне не ведомо", – доложил диспозицию крестьянин.

"Ну что ж нужно разобраться с этим делом", – подытожила Джина, – "кроме того единственная ниточка в поиске наших артефактов ведет в этот замок". – Сейчас мы отдохнем, а вечером проникнем в замок.

Услышав команду "отбой", Лью моментально скрутился клубочком и устроился вокруг еще теплой печки. Погрузившихся в раздумья Джину и Гауди также сломила дремота. И только храп Клисана различными причудливыми нотками, отпугивающими насекомых, громогласно раздавался далеко за пределами избушки…

Приближался вечер и наши попутчики после обеденного сна начали готовиться к ночным приключениям. Забота одних заключалась в выборе веревки по крепче и чистки оружия, другие – основательно запасались провизией – все были при деле. И вот после того как солнечный лучик последний раз попрощался с землей на горизонте, уступив дежурство заговорщицки поблескивающим на небе месяцу и звездам, Гауди, Джина и Лью осторожно окрестными путями направились к замку Одина.

Из замка раздавался какой-то непонятный гул и бормотание вперемешку с писком каких-то несчастных существ. Подойдя ближе друзья решили разведать дислокацию. Сквозь окна можно было различить, что в центральном зале замка копошились несколько лиц, облаченных в длинные плащи с капюшонами, при этом сам хозяин замка в несуразном одеянии был объектом какого-то мероприятия. Обстановка была мрачной, яркие краски в обстановке залы отсутствовали, а тусклый свет от свеч и отбрасываемые тени действующих лиц дополняли этот неприятный интерьер. И тут в одного из действующих лиц соскользнул капюшон, обнажив мерзкую лысину черепа; обнаженные зубы, заглубленные глазницы свидетельствовали, что это был один из адептов ордена некромантов. В руках последнего блеснул холодной сталью кривой кинжал, его взгляд вопрошающие был нацелен на Одина, который, все же стоит отметить, был не готов и сильно колебался. Можно было сделать вывод, что в ближайшее время состоится какой-то жуткий ритуал. По всей видимости Череп требовал жертву от Одина. Двое других приспешников, раскрыв большую черную книгу, читали какие-то заклинания, от коих мурашки бегали по коже. Складывалось впечатления, что Одина принуждают совершить не совсем приемлемый для него поступок.

Входная дубовая дверь был плотно заперта, выламывать ее было бесполезно, и Джина с Гауди решили проникнуть через подвал замка, откуда именно раздавался писк. Едва спустившись по ветхим ступенькам в подвальное помещение, насыщенное паутиной, они наткнулись на клетки с диковинными животными, видать приготовленными к жертвоприношению. Это была дюжина маленьких гоботов, обреченно и тоскливо уставившихся на новоприбывших. Гауди никогда ранее не видывал таких животных, Лью, повидавший много земель Теаны, и то с опаской посматривал на гоботов. Воцарившаяся пауза давала предпосылки последним считать, что вошедшие ничего плохого не замыслили и могут помочь им освободиться. Их умилительные взгляды были поочередно направлены на каждого из троицы. Это были интересные зверьки: они были непохожи на других животных, конечности, в привычном нам понимании, были не развиты, но в тоже время они были шустры и в дикой природе могли были быть опасны – их острые зубки были хорошо видны, некоторые из особей женского пола вполне могли применить при необходимости также ядовитые железы. Судя по окружающей обстановке, с животными плохо обращались и кормили.

"Бедняжки, сейчас мы вас освободим", – воскликнула заботливо Джина. "Кто же так с вами поступил?" – замок клетки хрустнул от одного прикосновения Гауди. Зверьки осторожно, еще с неполным доверием, начали выбираться из клетки. "Вы свободны, можете убегать, никто с вами ничего плохого больше не сделает". Склонив если так можно назвать головы, гоботы шеренгой направились к выходу. Но тут один из них, видать альфа-зверек, остановился и вопрошающе уставился на Гауди, Джину и Лью, затем издав звук наподобие боевого рева он приблизился к двери, ведущей в внутренние просторы замка. Очевидно, что зверек требовал наказать обидчиков, остальные гоботы, поддерживая своего командира, быстро перестроились, образовав боевой клин. Их мускулы напряглись, стоило отдать команду и эта маленькая орава диковинных зверьков вмиг была готова броситься на цель.

Лью под впечатлением увиденного шепнул Гауди: "Пусть идут с нами, вдруг пригодятся". Согласившись с ним Гауди осторожно приоткрыл дверь в главный зал. "Я не пойду на такое, такого уговора не было. Я воин, а не шкуродер. Лоб в лоб я готов сразиться с любым противником, но опускаться до убийства беззащитных животных я не буду", – орал в отчаянии Один на Черепа. "Раньше нужно было думать, ты захотел обрести могущество с нашей помощью, а не способен на такую мелочь – слабак", – в ответ прошипел с угрозой Череп. Все становилось на свои места: вернувшийся недавно на свои земли Один захотел поработить всех окрестных крестьян, а также оттяпать весь полуостров Вероны вместе с маяком, чтобы контролировать львиную часть импорта/экспорта сельскохозяйственной продукции на континенте. Для этого ему пришлось прибегнуть к помощи нежити, которая в свою очередь имела свои виды на геополитическую обстановку на Вероне.

"Давай скорей сюда зверька", – закричал некромант, – "Асха требует жертвы". "Нужно проучить костлявых, ну-ка ребятки дружненько вперед", – дал команду Гауди. "Ви-и-и!", – раздалось среди гоботов, видать это был их боевой клич, гоботы окружили и набросились на Черепа: укусы следовали один за другим, зверьки облепили некроманта как игрушки новогоднюю елку, не давая спуску ни на секунду: хруст косточек был слышен повсюду. А тем временем Джина повалив одного адепта, начала фехтовать с другим. Это стоило видеть. Гауди с удовольствием наблюдал за этим поединком, мастерское владение Джиной саблей не могло не восхищать рыцаря: удары были отточены, движения девушки были грациозны и одновременно уверены. Джина как будто аист танцевала, клюя и постоянно обескураживая финтами противника. Лью надоела эта показуха, ему также хотелось заступиться за бедных зверьков, и он, естественно именно обезопасив себя, а не труся, выбрав удачный момент нанес ошеломляющий удар сзади чем-то тяжелым по голове фехтующего адепта. "Отдохни старичок, косточки ведь не железные", – подытожил Клисан. Череп и второй адепт забились в угол, моля о пощаде. Наблюдавший за всем происходящим Один еле промычал себе под нос: "Ух, вы вовремя, но кто вы такие, тресни моя селезенка!". "Ты то нам и нужен дружок", – сказала Джина, приближаясь к Одину, – "и вопросы теперь задавать будем мы…"

"Ну, как ты до такого докатился? Королевские указы о защите животных не соблюдаешь? Всетеанская красная книга тебе не почем?" – нравоучение Джины сыпались одно за другим. "Да еще с нежитью связался. О век, о нравы!" Одину стало несказанно стыдно за свой поступок и даже словечка в свое оправдания он не смог вымолвить. Джина продолжала раскалять Одина, а тем временем Лью занялся собиранием трофеев, а Гауди крепко связал кости дрожавшим в углу горе некромантам. Гоботы в это время бурно изъяснялись между собой, видать обсуждая прошедший бой.

"Так, решено – не смей больше никогда обижать животных, умерь свою жадность, крестьян не трогать, займись с ними лучше на паритетных основах сбытом сельскохозяйственной продукции", – указания Джины были безоговорочные, – "а то так наколдую, что хвост вырастет, серу будешь кушать да смолой запивать", – выразительно и убедительно подытожила Джина, на что Один лихорадочно кивал в знак согласия.

– А кстати, что ты знаешь о Мече правосудия, ходят слухи, что ты занимаешься скупкой редких артефактов, знаешь все концы и выходы?

– Э, ну, слыхивал я таком мече, где то во владениях Саммаила его следует искать.

– Саммаил? Властелин конкурирующего Дома? – Да, далекое и небезопасное путешествие нас ждет.

"Ну с первым я могу помочь", – заискивающи ответил Один. "Рохум, с его оравой как здесь оказался? Через телепорт на чердаке замка. Это очень выгодная сделка: один телепортонутый демон – один золотой, три демона – два золотых – скидка", – продолжал раскрывать секреты своего бизнеса Один.

"А, что такое телепурт, нет телефорт, тьфу ты телепорт", – спросил недоуменно Лью Гауди. Откуда же рыцарю знать о современных достижениях демононауки, в ответ Гауди только пожал плечами. "Мальчики, это такая быстрая штучка, позволяющая перемещаться в пространстве: сейчас тут, а в мгновение там", – ответ Джины абсолютно ничего не прояснил, – "ну считайте, что это аттракцион такой…" Аттракционов Лью не любил, у него всегда кружилась голова и намечалось вздутие желудка. "Не бойтесь все будет хорошо", – успокаивающе заверила Джина, – "но сперва нам стоит пристроить на время зверюшек, и разобраться с пленниками". "Да что с ними церемониться, пинок им под зад с острова, да и все дела", – храбрецки предложил Лью. Все были согласны, осталось отвести на попечение Корвина гоботов, что было поручено Лью, и отправляться в гости к рогатым.

"Стройсь", – скомандовал Лью гоботам, – "За мной, левой, правой". Хотя гоботы и не понимали, что означает "левой, правой" ибо ног у них как таковых не было, но послушно выполнили приказ Клисана и довольные собой запищали какую-то песенку.

Лью по-быстрому отвел зверюшек в деревню, которая жила своим чередом. Мирно дремавшие три курочки у избушки, дворовой пес в сопровождении Корвина встретили пришедших. "Принимай батяня подкрепление, поставь на довольствие и поспрашивай среди заходящих в гавань кораблей, ни видал ли кто-либо таких диковинок, при первой возможности – отправь их на родину", – кратко изложил пожелания Джины ошарашенному Корвину Лью. "Да и перекусить, что-то сообрази нам в дорогу, есть охота после геройских подвигов, все Один будет теперь как шелковый", – от себя нескромно добавил Лью. Пес робко начал обнюхивать новоприбывших; "клац, клац", – раздался в ответ характерный звук смыкающихся челюстей, видать такое знакомство не очень понравилось гоботам ибо намерения пса, по их мнению, были туманны.

С одной стороны довольный решенным вопросом по усмирению амбиций Одина, а с другой озабоченный новыми заботами Корвин, поспешно собирал харчи в дорогу по просьбе Лью. Лью тем временем давал наставления, не понимающим его гоботам, о необходимости приличного поведения с их стороны в гостях.

"Все готово", – поспешно вынес увесистый рюкзачок Корвин, – "Вам должно хватить… на первое время точно", – неуверенно смотря на живот Лью сказал крестьянин.

"Отлично, ну что ж, еще увидимся", – прощаясь ответил Клисан, развернувшийся и трусцой направившийся к замку. "Клац, клац", – раздалось позади. Ночная темнота окончательно обволакивала контуры, все того же Корвина, дворового пса, стайки гоботов и двух дремавших курочек… Клац, клац…

Прибежав второпях обратно к замку, Лью застал как Гауди отправлял пленных некромантов из Вероны, им дали старый еле выдерживающий напор волн баркасик и пару весел: «гребите ребятки восвояси – может дурь и выветриться». «Трудотерапия – великая сила», – напутствовал Гауди. «Мальчики поторопитесь», – позвала Гауди и Лью Джина, – «все готово, можем отправляться в Демонис. Рыцарь и торговец последовали за девушкой. Поднявшись на чердак они заметили ярко светящийся красным огнем портал. «И я должен в это войти?» – неуверенно спросил Лью, – «а есть ли сертификат на допуск его к эксплуатации, когда было последнее техобслуживание», – находил все новые и новые отговорки побледневший Клисан, явно не желавший отправляться в такое рискованное путешествие. «Закрой глаза», – сказала Джина, – «раз, два …», – и не успевший ничего понять Лью был подтолкнут Гауди прямо в портал, поглотивший торговца в одно мгновенье, успевшего только прохрипеть пару слов на малоизвестном эльфийском наречии. «Не стоит благодарности, а теперь и мы», – Гауди и Джина, взявшись за руки смело шагнули в портал.

«Ух, кручу-верчу, в мгновенье прокачу», – раздавался противный голос в фоне во время телепортации. Лью, потерявший равновесии, что есть силы кричал, проклиная вся и всех, и одновременно требуя, непонятно у кого, компенсации за моральный ущерб и выплату страховки. Все это безобразие, к слову сказать, длилось не долго – Лью даже не успел как следует испугаться. И вот наших путешественников выбросило на парящем островке, магматического происхождения. Картина, представшая Лью и Гауди, была не лицеприятной. Их взгляду открылась добрая часть Демониса: неба как такового не было, вулканы, раскрывшие пасти извергали повсеместно магму, воздух был наполнен перехватывающими дыхание парами серы, напрочь отсутствовала какая-либо растительность, в интерьере острова преобладали красно-коричневые оттенки – мерзко и противно, и вдобавок жарко. И все это было приправлено гнетущей обстановкой: слуху доносились если не стенания и горестный плач провинившихся грешников, то развратные возгласы, плещущихся в серных ваннах демонов. Джина заметила подозрительные взгляды Лью и Гауди, уставившиеся на нее. «Ну что вы мальчики, у нас в Доме все не так. Я же говорила, что много изменилось. Мой папа высадил прекрасный яблоневый сад, везде чисто, по спецзаказу гномы соорудили огромные вентиляционные установки, а драконы были наняты для разгона серных туч…», – защищала свою родину Джина.

«Ну что ж, давайте двигаться далее, а то как-то неприятно здесь находиться», – ответил Гауди. «Ха, а я здесь уже был», – вспоминая окрестности доложил Лью. «Вот там – лавка Асклепия, того самого, а вот там – кузнец, кстати мастер своего дела, а вот там…» – голос Клисана задрожал, – «Саргатос…злодей». «Есть у меня грех», – начал исповедоваться Лью, – «когда-то давным-давно я продал душу этому негодяю. Не спрашивайте как такое могло случиться – ошибка молодости. С тех пор, я не знаю покоя, вся моя жизнь – сплошное мучение, погоня за чем-то недосягаемым, бестолковым. У меня не было друзей ибо я был обманщиком и мошенником. Я не знал счастья и радости. У меня было много денег, но все они беспорядочно выскальзывали сквозь пальцы. Демон жестоко меня обманул».

«Мы конечно же поможем тебе – мы твои друзья, правда», – успокаивала Джина.

– Где ты говорил кузнец обитает – поиски нашего меча логично начать именно с него. – Вот там, за поворотом. В это время парящий островок благополучно состыковался с континентальной частью Демониса и наши герои наконец то ощутили твердую землю под ногами. «Нам сюда», – деловито указывал путь Клисан.

«Эй красавчик», – раздалось позади. Обернувшись на голос тройка друзей заметила обольстительную демоницу. Она была практически без одежды, только лишь узкая набедренная повязка неумело прикрывала остатки того, что в приличном обществе было не принято показывать. «Не хотите принять релаксирующую ванну, лучшие массажистки к вашим услугам, у нас сегодня скидки, а вы, как я вижу, с дальней дороги – как раз отдохнете», – льстиво вела свою речь демоница. Джина покраснела как помидор, ей было не приятно, что эта девица подкатывает к Гауди. Гауди сам горел как красный фонарь. «Куда я попал?» – мысленно повторял себе рыцарь, – «я должен держать себя в руках». «Мэм», – начал Гауди, –«видите ли, у нас нет средств на ваше любезное предложение, к тому же мы очень спешим», – Гауди очень вежливо пытался отвязаться от демоницы и поскорей убраться от злачного места. «Так можно и без средств, в долг, вот тут договорчик подпишите..» – не успела закончить демоница, получив увесистую затрещину от Джины, которой надоело это сюсюкание. – Послушай сестричка, если хочешь и дальше крутить хвостом, так держись подальше от этого юноши, ты все поняла? Лью поскорей разнял сцепившихся девчонок и отведя в сторону Гауди и Джину, наставнически, судя из своего опыта, завел нравоучение о запрете подписывать любые соглашения с рогатыми и необходимости быть более осторожными на неизвестной территории…

И так, в сопровождении занудного нравоучения Клисана, наши герои приблизились к кузнеце Гифестиона. Дым валил из трубы кузницы, усиливая еще более мрачную обстановку и ухудшая и без того неудовлетворительное санитарно-гигиеническое состояние территории. Громыхающий шум молотов заглушал всю округу и даже самые бедные демоны, старались обосноваться как можно дальше от кузницы. Навстречу троице вышел огромный мускулистый демон с молотом наперевес. Как ни странно, но у демона были шикарные закрученные усы, сам он был черный как смола и вблизи напоминал заморского бусурмана. "Кто же это к нам пожаловал?", – недоумевал Гифестион, – "Лью, братишка тебя опять занесло к нам и на сей раз наверное навсегда?" – продолжал подшучивать демон. "А кто эта прекрасная дева и юный богатырь?" – Гифестион был так рад встречи с Клисаном, что не мог остановиться. – Отменный ты мне метеорит приволок с Элоны, Лью! Долго я с ним провозился, но смотри какие пряжки местным демоницам я выковал, одно загляденье! Когда то, непонятно зачем, а скорей по цепкому наитию, Клисан выменял этот метеорит в мадамузель Блесс на какую-то гномью телескопическую безделушку, и в своих приключениях в Демонисе презентовал ее, и даже просто так, Гифестиону. Оба естественно не подозревали какой урон они нанесли науке и межгалактическим связям уничтожив метеорит. "Ха, кого я вижу", – с радостью поприветствовал Клисан демона, – "как бизнес, а где же рекламный щит твоей кузницы, послушай я такой слоган придумал для тебя…", – легкий тычок в спину от Гауди направил поток мыслей Лью в нужное русло. "А мы тут по делу", – продолжал он, – "слухи ходят, что у вас можно раздобыть Меч правосудия, не знаешь где?" – "Хм, меч… бери у меня какой хочешь, самый лучший отдам вот этот, закаленный кровью сотней драконов", – Гифестион отличался явным, несвойственным обычным демонам, добродушием. – "Нет нам нужен особый", – взяла слово Джина. Гифестион внимательно присмотрелся к последней, – "да девица не простая, что-то веет от нее знакомым, по демонски родным". –Ну что же, знаю где меч ваш находится – за семью печатями у Саргатоса, и он его просто так не отдаст, натура у него такая – мериться силой с кем не попади, по поводу и без повода, задира – одним словом. "Саргатос…", – побледнел Лью, – "но как же его одолеть, в Элонских картотеках значиться, что он уступил только один раз – принцессе Амели; с ее слов Саргатос – демон, немыслимой силы, чтобы его победить нужно приложить всю мощь силы и магии!" – "Ха, да тут такое дело, что он последнее время захворал", – подмигнул кузнец, – "мигрень какая то, фу зараза, и как ее не лечил Асклепий – все без толку". "Может пригодятся вам эти сведения", – продолжал намекать Гифестион, – "ты ведь Асклепия, знаешь, стар он и бестолковый к тому же, даже мазь от моих бородавок не может приготовить". Трудно было понять, к чему ведет кузнец, все уставились на Лью, ожидая решения. "Ну что ж к Асклепию так к Асклепию, а там буде видно", – сдвинул плечами Клисан…